На лечение к профессору Рахманову я пришла прошлым летом. До этого полтора года мучилась с сильнейшими ожогами, отрыжкой и болями в желудке. Заболевание началось резко, беспричинно. Хотя, причина, думаю, понятна: я одна воспитываю дочь, всё на мне: и работа, и быт, и проверка уроков и т. д. Переживала очень, волновалась, находилась в хроническом стрессе. Честно говоря, и покушать было некогда, да и готовить особо времени не было, главное — чтобы дочка была накормлена. Вот так я и жила, организм не выдержал, «ответил» болезнью. Это заболевание — как итог моего образа жизни.
Когда обратилась к гастроэнтерологам, мне назначили несколько медицинских препаратов, но медикаментозное лечение не помогало. В гастро-институте мне сделали гастроскопию и установили диагноз: рефлюкс-эзофагит. Сказали, что нужно постоянно принимать лекарства или, как вариант, операция. Назначили препараты, которые уменьшают выделение соляной кислоты в желудке.
У меня снизилась работоспособность, нарушился сон, изменилась повседневная деятельность. Несколько месяцев я спала сидя или на трёх подушках, чтобы голова и шея находились выше уровня живота. Была на строжайших диетах, ела только отварную курицу, овсянку и красную свеклу.
Когда врачи поняли, что медикаментозное лечение мне не помогает, стали говорить о том, что, скорее всего, это заболевания на нервной почве, сказали: «попейте что-то успокоительное». Я начала принимать «Гидазепам», но абсолютно никаких улучшений не было.
Когда моя подруга, медсестра с Игрени, узнала, что я болею, сказала: «Почему ты мне раньше не рассказала?! Срочно едь к профессору Рахманову»! Я позвонила в Институт, записалась на консультацию. Во время консультации профессор сказал: «Это — наша. Оформляйте». На лечение я шла с уверенностью, не сомневалась, что этот доктор мне поможет. Ведь для меня он был последним шансом.
Во время первого этапа лечения я ещё «допивала» свои лекарства, но новые уже не покупала. Когда таблетки закончились, я не почувствовала эффекта «отмены препаратов», мне не стало хуже без них. Это означало, что они мне вообще не помогали и дальнейший их приём — бессмысленный.
На первом этапе мне уже стало лучше, под конец лечения профессор применил гипнотерапию, и я почувствовала себя очень хорошо.
Через полтора-два месяца после первого этапа, дома, мне стало намного лучше, полностью ушли боли, до сих пор не выпила ни одной таблетки, ни по гастроэнтерологии, ни от головной боли.
Сейчас я ем всё, правда, теперь большое внимание уделяю питанию. Нормально сплю, прибавила 7 кг в весе, наконец-то в организме начали оставаться хоть какие-то витамины. Я счастлива, я живу! Этот Новый год отметила, как все, не с кашей и свеклой, а накрыли с дочкой стол, приготовили разные блюда.
Пока я прошла три цикла лечения. Дай Бог, обстановка у нас будет нормальная, война прекратится, летом я получу четвёртый цикл лечения (4 цикла — 1 этап) и мы выйдем на полное выздоровление.
В этот раз со мной была дочка, у неё — первый этап лечения. Она скрипела зубами, всё время сжималась, не ела молочного и салаты. Думаю, сказывалась психологическая травма, полученная в садике. Очень уж наша воспитательница, почему-то, не любила детей. И дети это чувствовали, соответственно, это отражалось на их состоянии и поведении. Для многих, как для моей дочери, такое отношение не прошло бесследно. Ещё и моё заболевание не прибавляло здоровья дочке.
Олеся с дочерью
За время лечения моя третьеклассница стала лучше учиться, повзрослела, помогает мне по дому, интересуется всем. Ребёнок раскрылся, не боится общения со сверстниками, как раньше.
Сейчас молимся о том, чтобы у нас скорее наступил мир, чтобы мы могли спокойно оздоравливаться у профессора. Дай Бог, скоро так и будет!